Перейти к содержанию

- 21 -

Примерно через сорок пять минут я вылез из такси и сразу увидел Озолса — он был не один. Рядом с ним был пожилой лысый мужчина в массивных очках и костюме, плохо маскировавшем его избыточный вес. В руке он держал трость с крупным металлическим набалдашником — надо понимать, это и был Сундуков-старший. Он окинул меня неприветливым взглядом. Может, ему не нравилось, что я заставил их ждать, а может, он злился на меня за то, что я вычислил его сыночка. Думаю, он понимал, что я не виноват в том, что его сын — дурак и преступник, но озвучивать это не стоило — меньше всего нам сейчас нужно нарушать хрупкое равновесие. Если кто-то все испортит, то пусть это буду не я.

Озолс с Сундуковым зашли в универмаг, или, как он сейчас называется, «Галерея Центрс». Я нехотя поплелся за ними — у меня с этим местом связаны тяжелые воспоминания. Каждый раз, когда я даже просто прохожу мимо, не могу прогнать из головы картины паники, орущей толпы, крови на тротуаре. Мне не повезло оказаться тут одним теплым августовским вечером 2000 года, когда на первом этаже прогремели взрывы(1). Универмаг с тех пор переименовали, сильно перестроили, и теперь он выглядит совсем по-другому, тем не менее я старался избегать его и за прошедшие с момента взрывов семнадцать лет был внутри всего пару раз. Просто пытался доказать себе, что я могу сюда зайти. Доказал и больше этого не делал. Но сейчас вариантов не было.

  1. Речь идет о теракте 17 августа 2000 года, когда было совершено два взрыва, в результате которых погиб один человек, и тридцать четыре было ранено. Организаторы теракта остались неизвестны.

Мы зашли в лифт. Я не знал, куда мы направляемся и вообще зачем мы в универмаге. Никто из моих спутников не проронил ни слова. Мы поднялись на последний этаж и зашли в спортклуб. Работник спортклуба попытался не пустить нас в уличной обуви, но Сундуков-старший так на него посмотрел, что тот счел за лучшее отойти в сторону. Когда мы нашли Сундукова-младшего, он делал жим лежа. Старший положил руку на гриф штанги и просто сказал:

— Есть разговор.

В глазах младшего что-то мелькнуло, его удивленный взгляд скользнул по нам с Озолсом.

— Хорошо, сейчас переоденусь.
— Нет, мы так поговорим. Прямо сейчас, — судя по тону, старший ничуть не сомневался в послушании сына, похоже, порядки в семье Сундуковых были строгие. Сундук встал и потянулся было за телефоном, но Старший погрозил ему пальцем и положил телефон сына в свой карман.

Мы вчетвером вышли из торгового центра: посередине Сундуков-младший в шортах и футболке, несмотря на совсем не майскую погоду, Сундуков-старший и Озолс по бокам, я замыкал эту странную процессию. Когда мы подошли к здоровенному черному Range Rover’у, cтарший указал сыну на переднее пассажирское место. Тот сел, Озолс встал рядом с его дверью, кивнув мне на заднюю. Старший сел на водительское место и опустил стекло, чтобы Озолс слышал, что происходит.

— Я все знаю, — тяжелым голосом произнес Старший. — Это ты подставил Диму Горелова, ты причастен к краже денег из банка, и не думай отрицать, есть доказательства.
— Я никого не подставлял… — начал было ныть младший, но его отец врезал обеими руками по рулю с такой силой, что у менее крепкой машины он мог бы и треснуть.
— Мне все известно! Я видел переписку в игре твоей дурацкой! Так что у тебя сейчас вариант один — вернуть деньги и сдать подельников, а я позабочусь, чтобы ты получил минимум, а может, даже и условно, если дело попадет к нужному прокурору.

Младший понял, что отпираться нет смысла.

— Денег у меня нет, — начал он. — И не было. Я только делал, что мне говорили. Мне обещали биткойны дать за работу.
— Кто обещал?
— Я не знаю настоящего имени.
— А откуда он взялся? Откуда ты его знаешь?
— Я его не знаю, он сам на меня вышел.

Тут Старший опять взорвался:

— Ты дебил, ты вообще понимаешь, что тебе светит? Ты что, считаешь, что я смогу тебя отмазать, когда речь о таких бабках идет? Да никакие мои знакомства не помогут, идиота кусок! Не собираюсь я из тебя по одному слову вытягивать, давай быстро все рассказывай, и молись, чтобы нам удалось найти кого-то крайнего во всей этой истории, на кого можно все это повесить!

Младший совсем сник.

— Где-то полгода назад со мной связался один человек, ник у него Мунин, ну в смысле имя в игре, написал в игровом чате. Мы разговорились, оказалось, что у нас много общих интересов. Довольно быстро разговор перешел на то, что я прохожу практику в банке, и он предложил заработать. Я согласился. Он прислал мне какую-то небольшую коробку, замотанную скотчем, с блоком питания, я должен был воткнуть ее во внутреннюю сеть банка. Я так понимаю, это маленький компьютер. Я спрятал его в ящике рабочего стола, он совсем небольшой.
— Как прислал?
— Через пакомат Omniva(1). У меня где-то осталась эсэмэска с кодом, могу найти.
— Потом найдешь. Что дальше было?
— После этого он написал, что все хорошо и что он пришлет мне флешку. Мне надо было залогиниться на компьютер Горелова и вставить туда эту флешку. Я сказал, что флешки у нас не читаются на рабочих компьютерах, безопасность все заблокировала, а он ответил, что это какая-то специальная флешка, она везде прочитается. Тогда я сказал, что у меня прав не хватит залогиниться на чужой комп, а он такой: «тебе надо просто раздобыть пропуск с высоким уровнем доступа, и ты сможешь и в помещение попасть, и компьютер разблокировать». Я не знаю, откуда он это знал и почему решил, что я смогу достать пропуск, я ему не говорил, что я твой сын! — Сундук разговаривал сейчас только с отцом и здорово его боялся. — Ну ты как-то заболел, помнишь, в начале марта простудился, неделю дома просидел. Я помню, что ты всегда пропуск кладешь на тумбочку, вместе с ключами от машины, ну я его и взял, когда заходил тебя проведать… — последние слова он сказал чуть слышно.

  1. Оперирующая в Латвии почтовая служба, доставляющая и принимающая посылки автоматически, через почтовые автоматы — пакоматы.

Сундуков-старший стиснул руль так, что костяшки побелели. Возможно, он понимал, как глупо было давать себе все права доступа. Или просто очень злился на сына. Скорее всего, и то, и другое. Младший втянул голову в плечи и замолк совсем.

— Продолжай, гаденыш, — прошипел Сундуков-старший.
— Было большое собрание, — тон Сундука все больше походил на хныканье, — все туда пошли, а я взял твой пропуск, прошел в ИТ-отдел, разблокировал комп Горелова, вставил флешку, она помигала несколько секунд, потом я ее вытащил и ушел, все как велел Мунин.
— А флешка как выглядела? — я вмешался в разговор.

Я не знал, какова моя роль в этой мизансцене, но надеялся, что она со словами. Сундук посмотрел на меня, как будто только сейчас увидел.

— Флешка как флешка, обычная.
— На ней было что-то написано или нарисовано? Может, животное какое?
— Вроде гусь или утка, что-то такое.
— Ясно. А что потом с этой флешкой стало?
— Он мне прислал код, я с этим кодом отправил посылку, тоже через Omniva.
— Этот код тоже будет нужен, — вмешался Озолс.

Наверно, он собирался выяснить у Omniva номер телефона, на который пришло уведомление о доставке. А еще ведь там стоят камеры, они должны фиксировать, кто что кладет и забирает. Интересно, насколько широко раскинута сеть Озолса и попадает ли туда Omniva.

— А общался ты с Мунином только в игровом чате? — опять спросил я.
— Да, только там.
— А этот мини-компьютер где?
— Мунин мне еще на прошлой неделе написал, чтобы я вернул ему компьютер, но в этот день как раз арестовали Горелова, и я понял, что это связано. Ну и я решил затаиться пока, тем более что он со мной еще не рассчитался.
— Ладно, расскажи про банкомат, — Озолс перехватил инициативу.
— А, ну да, вместе с компьютером он прислал мне карточку. Он сначала говорил мне не трогать ее, а потом сказал провести по ней транзакцию в определенном банкомате, притом ночью, чтобы меня никто не видел. Я сделал. Он мне сказал, что все работает как надо и что мне надо будет в определенное время снова прогнать такую же транзакцию, с той же картой в том же банкомате.
— А потом?
— Потом он написал, что все прошло хорошо. Я даже не знал тогда, о чем он, что прошло.

По виду Старшего было понятно, что он много чего хочет сказать сыну, а может, и не только сказать, но не при посторонних, поэтому сдерживался, хотя кипящие внутри эмоции прорывались через крышку. Мне даже стало немного жалко младшего — чувствую, дома ему достанется.

— И что потом ты сделал с карточкой? — продолжил Озолс.
— Я ее сразу же после транзакции отослал ему, как он сказал.
— Ясно. Так этот маленький компьютер у тебя сейчас?
— Я его отключил и домой унес. Там он и лежит.
— Он мне будет нужен, — сказал я. — Возможно, там есть что-то, что поможет выйти на этого Мунина. Сундук вопросительно посмотрел на отца.
— Да, давай его сюда, возможно, единственная нетупая вещь, которую ты сделал — то, что не отослал его.
— Тебе было сказано точное время, когда сделать транзакцию, до секунды? — продолжал гнуть свою линию Озолс.
— Он мне сказал время, без пятнадцати три ночи, но я чуть опоздал. Как я понял, проблем из-за этого не было.
— А почему ты телефон не брал, когда к банкомату ездил?
— Мне Мунин сказал так сделать.
— Но в первый раз ты его все же взял…
— Я этот район плохо знаю, я взял телефон, чтобы на местности ориентироваться. Но я когда приехал, телефон выключил.

У меня еще была пара вопросов к Сундуку, я уже знал, что он мне на них скажет, но спросить все равно надо было.

— Ты не занимался последние пару дней перерегистрацией каких-то доменов, сам или по чьей-то просьбе?
— Нет, я даже не знаю, как это делается.
— И меня ты тоже не знаешь?
— Нет, но мне кажется, что ты тот, с кем Мунин собирался разобраться.
— Ну это мы еще посмотрим, кто с кем разберется.

Я откинулся на спинку сидения, показывая, что больше у меня вопросов нет. На самом деле у меня не было ни малейшей идеи, как я буду разбираться с Мунином. И откуда мне знакомо это имя?

— Давай номера всех посылок, — сказал Озолс.
— У меня все в телефоне, — Сундук протянул руку, прося телефон.
— Телефон я тебе не дам, чтобы ты не сообщил этому своему… Мунину, — мрачно сказал Старший.
— Да ты что, думаешь, что я могу…
— Ты, блядь, уже все смог. Давай разблокируй телефон, где у тебя тут номера посылок?
— В галерее, я фоткал экраны из чата с кодом.

Старший стал искать нужную фотку, периодически морщась — я мог только догадываться, что за фотки были в телефоне Сундука. Он нашел все нужные кадры и перекинул себе, а уже потом скинул Озолсу.

— Поезжай за нами, заберешь этот компьютер, — старший по-прежнему говорил только с Озолсом. — Я потом решу, что с этим придурком делать.
— А вещи? — проблеял Сундук.
— Потом заберем, сейчас есть дела поважнее.

В машине, следуя за Range Rover’ом, Озолс сказал:

— Я уже надеялся, что мы нашли, как ты выражаешься, пациента…
— А мы просто вышли на следующий уровень, как в компьютерной игре, — усмехнулся я. — Сейчас нам ничего неизвестно, и задача сложнее. Но мне кажется, что Мунин — босс. В смысле самый сильный монстр, который живет на последнем уровне игры, — ответил я на немой вопрос Озолса.
— То есть деньги у него?
— Думаю, да.
— Понятно. А объясни, что это за флешка с уткой.
— А, это забавная штука. Дело в том, что в USB-порт можно втыкать разные устройства — флешки, клавиатуры, мышки, принтеры и еще кучу всего. Устройство само сообщает компьютеру, какого оно типа. Часто по соображениям безопасности запрещают втыкать флешки, чтобы вирус не занесли или не украли данные. Так вот, эта типа флешка говорит компьютеру, что она — обычная клавиатура, никто ведь не будет запрещать подключать к компьютеру клавиатуру. Заранее в это устройство загружается специальная программа, и она посылает компьютеру команды, как будто их набирают на клавиатуре, таким образом можно очень много чего сделать — изменить настройки, поменять файлы, да даже и вирус можно подсадить, особенно если у тебя высокий уровень доступа.
— И что в нашем случае он сделал?
— Исходя из того, что я видел в банке, он подменил адрес сервера на компьютере Горелова — прописал туда адрес Raspberry, того компьютера, за которым мы сейчас едем. В результате изменения исходников шли на него, а там уже подмешивался вредоносный код и отсылался настоящему серверу.
— А почему утка? Ты ведь ожидал этого?
— Это такой программистский фольклор. Чуваку, который первый сделал такое устройство, нужно было засунуть его в какой-то корпус, и, по легенде, у него под рукой почему-то оказалась только желтая резиновая уточка, знаешь, детская, для ванны, он ее и использовал. С тех пор и повелось называть такие штуки rubber ducky и изображать на них уточку. Когда Сундук сказал, что якобы эта флешка везде прочитается, я сразу про rubber ducky подумал.
— Ясно. Мы приехали.

Мы запарковались рядом с Range Rover’ом Сундукова. Старший Сундуков указал пальцем на Озолса, тот вылез из машины, сказав мне с усмешкой:

— Не нравишься ты товарищу чекисту, подожди тут, я сам схожу за этой штукой.

Я осмотрелся и почти сразу заметил здоровый черный Suzuki, подошел поближе. Судя по диаметру двух тормозных роторов на переднем колесе, эта штука должна ездить очень быстро.

— Что, думаешь изменить велосипеду? — услышал я из-за спины через пару минут.
— Ни за что! — я повернулся к Озолсу. — Но красивый зверь!

В руках у него была, как я и ожидал, Raspberry Pi, уже устаревшая вторая модель.