- 28 -
Мы проехали Марупе и оказались в лесу. Озолс замедлился, включил противотуманные фары и стал оглядываться. Наконец он увидел, что искал — узкую лесную дорогу, и свернул на нее. Мы медленно проехали еще пару сотен метров, думаю, чтобы нас не было видно с главной дороги, и остановились. Солнце уже село, и выглядело все вокруг зловеще — похоже, это как раз то, чего Озолс и хотел. Мы вышли из машины и подошли к багажнику.
— Хорошо брать пациента в аэропорту, у него гарантированно нет оружия, — усмехнулся Озолс. — Но шокер все же приготовь.
Я встал на изготовку, мой напарник включил фонарик и открыл багажник. На нас вылился поток брани. Ослепленный Бушуев пытался спрятаться от света, но в его положении это было непросто.
— Я же говорил, что он будет в порядке, — сказал Озолс. — А ты лучше помолчи пока, а то ведь я могу и заклеить тебе рот, — это уже было адресовано Бушуеву.
— В этом мире два типа людей, друг мой — одни с шокером, а другие связанные в багажнике лежат. Ты связанный в багажнике лежишь., — я старался, чтобы не вышло слишком театрально, но, судя по удивленному взгляду Озолса, получилось так себе.
— Это ты, сука! — прошипел Бушуев, опознав меня только сейчас по голосу, поскольку в аэропорту у него не было возможности разглядеть мое лицо.
— Вот и хорошо, — сказал Озолс. — Я надеюсь, теперь ты понял расклад, так что давай спокойно, я тебя вытащу из багажника. И лучше не давай повода сделать тебе больно. Я-то спокоен, а вот у него к тебе есть счет.
Бушуев не сопротивлялся. Озолс вытащил его из машины и поставил на землю, прислонив его к заднему крылу.
— Ну что, рассказывай, где деньги, — не стал тянуть Озолс.
— И зачем мне это делать? Что вы можете? Доказательств у вас никаких нет, имя Wi-Fi-сети — фигня, судья не поймет, о чем речь вообще, да и достали вы это все наверняка незаконно. Хороший адвокат разнесет обвинение в два счета. А вот вы человека похитили, это серьезно.
— Да ты наглый парень! — искренне удивился Озолс.
— Что нам с ним делать? — на этот раз Озолс говорил со мной, но по тону я понял, что вопрос риторический. Озолс сделал вид, что раздумывает. — А знаешь, я тут вспомнил про одного человека, сын которого вляпался в неприятную историю. И этот человек очень заинтересован, чтобы сын отделался легким испугом. И, что интересно, он умеет развязывать языки людям. Ты ведь понимаешь, о ком я? — Озолс в упор смотрел на Бушуева.
Судя по реакции Бушуева, репутация у Сундукова-старшего была устрашающая.
— Дайте мне подумать, — попросил Бушуев.
— Это хорошее дело, полезное. Подумай в своем кабинете.
С этими словами Озолс взял пациента за шиворот и толкнул его в открытый багажник. Пока тот стонал от удара о кузов, Озолс закинул его ноги внутрь и закрыл крышку, после чего отошел в сторону и поманил меня за собой.
— Думаешь, Сундуков заставит его говорить? — спросил я.
Озолс приложил палец к губам, нырнул головой в машину и включил радио погромче, после чего закрыл дверь.
— Теперь он нас точно не услышит. Сундуков знает разные техники допроса и очень заинтересован в результате, но уверенности нет. Он прав в том, что улики у нас все косвенные — номер машины на видео не виден, имена сетей и пользователей — очень слабо. Ты можешь каким-то образом сам найти его деньги? Я правильно понимаю, они в каком-то виде у него с собой?
— По идее да, у него должен быть где-то биткойн-кошелек. Давай посмотрим, что он с собой взял в дальнюю дорогу.
Мы сели в машину. Озолс перенес звук на задние колонки, чтобы мы могли слышать друг друга. Я взял рюкзак Бушуева и стал выкладывать на колени содержимое, проговаривая вслух:
— Одежда, электронная книга Kindle, зарядка для телефона, словарик, паспорт Доминиканской республики, паспорт Малайзии…
— Это уже состав преступления, кстати, — сказал Озолс, разглядывая паспорта. — Паспорта качественно сделаны, интересно, где он их взял.
— В darknet’е где-то заказал, там много чего можно найти. Я не понимаю, он что, без компьютера? А где кошельки с биткойнами?
— Могут быть на телефоне?
— Ну да, наверно, могут. Надо телефон разблокировать. Нужен его палец. Не смотри на меня так, я не предлагаю его отрубать, — засмеялся я. — Просто приложим палец, скорее всего, указательный, правый или левый, если не подойдет, попробуем другие.
Мы снова подошли к багажнику, Озолс открыл крышку, ухватил скованные наручниками руки Бушуева и вытащил их наружу, после чего зафиксировал, сев сверху. Я разжал правую кисть пациента, крепко ухватил указательный палец и приложил его к датчику отпечатков. Телефон тут же разблокировался. С первого раза попал, надо же!
— Ага, все, можно отпускать.
Бушуев, конечно, понял, зачем нам его палец, и активно сопротивлялся, но шансов у него не было.
— Все, больше он нам не нужен, по крайней мере пока. Я буду следить, чтобы телефон не заблокировался. Можно закрывать.
Озолс освободил руки Бушуева и закрыл багажник. Мы опять сели в машину. Я стал изучать, что интересного есть в телефоне. Почти сразу мне попалось на глаза приложение Electrum с символом биткойна на иконке, и я его запустил.
— Тут есть пять кошельков с биткойнами, но для них нужен пароль.
— Что мы можем с этим сделать? — спросил Озолс.
— Боюсь, что без паролей к кошелькам — ничего. Мы можем попробовать подобрать пароли, но тут нет вообще никакой гарантии, сколько это займет времени — может, десять минут, а может, десять миллионов лет. И поскольку мы имеем дело с умным гадом, скорее это будут миллионы лет. А сам он не скажет.
— А если хорошо попросить?
— У меня, конечно, есть к нему претензии, но давай обойдемся без терморектального криптоанализа!
— Что?
— Ну в смысле без паяльника в жопу!
— Я про такое и не думал, но мысль интересная.
— Ладно, я же понимаю, что ты несерьезно сейчас. Ты ведь шутишь?
— Конечно, шучу. У меня нет паяльника с собой. Вот если бы был… Да шучу я. Не смотри на меня так. Ладно, давай я попробую с ним еще поговорить, может, он что-то придумал уже, а ты поищи еще. Вдруг он все же куда-то записал эти пароли. Заметки какие-то в телефоне.
— Хорошо.
Озолс снова пошел к багажнику. Я убавил громкость, чтобы басы не били по ушам, и захлопнул дверь — после заката быстро похолодало, к тому же мне не хотелось слушать их разговор, чтобы не отвлекаться. Менеджера паролей в телефоне нет, в заметках и в списке контактов тоже ничего похожего на пароли. Может, у него есть какая-то флешка? Логично иметь бэкап, когда речь идет о таких деньгах. Телефон может сломаться или потеряться, бэкап должен быть. Я стал перерывать рюкзак еще раз, проверяя все отделения и кармашки, прощупывая тот минимум одежды, который был у Бушуева. Я проверил даже Kindle — там с десяток книг, большинство на английском, судя по названиям, фантастика, но все незнакомое, похоже, я отстал от мировых фантастических трендов. В этот момент у меня мелькнула мысль, даже не мысль, а тень мысли, легкое удивление. Так, сейчас, где же он? Ага, вот, в самом низу, под стопкой одежды — карманный толковый словарь английского языка издательства Longman. Зачем человеку, который бросил вообще все и едет максимально налегке, человеку, у которого есть смартфон и Kindle, в каждый из которых можно загрузить словарь, человеку, который прожил несколько лет в Ирландии и явно хорошо знает английский — зачем ему такой базовый словарь, всего на шестнадцать тысяч слов? Что-то тут не сходится. Я изучил обложку, оба форзаца — никаких записей или пометок. Я стал листать словарь, и в какой-то момент мне показалось, что мелькнуло цветное пятно. Я отмотал несколько страниц назад — точно, слово inspire было выделено розовым маркером. Я стал листать дальше и нашел еще слово — kind, на этот раз выделенное желтым. Я начал выписывать слова, каждый цвет отдельно. Через пару минут у меня было около двадцати слов в пяти разных списках. Это явно не все отмеченные слова, но для проверки гипотезы хватает. Я достал свой телефон и нырнул в интернет-пучину.
— Как у вас успехи? — спросил я Озолса, вылезая из машины.
— Никак, — злобно ответил он. — Я уже готов везти его к Сундукову, и мне плевать, что он с ним сделает. Я ему предложил очень хорошую сделку — он отдает нам пароли, и я его даже отпущу, но он ни в какую.
— Я думаю, что у этого предложения только что кончился срок годности. Но у меня есть другое, свежее.
Озолс удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал, ожидая продолжения.
— Я предлагаю так — ты отдаешь нам пароли, а мы тебя везем не к Сунудкову, а к милому майору Пуриньшу, ты его, наверно, видел в банке.
— Отсоси!
— Фу, как грубо! Тут интересная выходит история, — я повернулся к Озолсу. — Биткойн-кошелек — это на самом деле просто ключ, доступ к которому можно защитить паролем. Но ключ можно потерять, а пароль можно забыть — всякое бывает, не хочется из-за такой ерунды потерять деньги, даже немного, а уж много — совсем не хочется. Поэтому придумали такой механизм — когда программа генерирует ключ, то она выдает так называемый seed — двенадцать слов из определенного словаря, он называется BIP-39, в нем всего 2048 обычных английских слов. Идея в том, что если ты потерял кошелек, зная слова из seed’а, ты можешь снова получить тот же самый ключ. Остается вопрос — где лучше всего спрятать слова?
При этом я как бы случайно вытащил из-за спины руку со словариком.
— Сука, блядь, ненавижу! — крикнул Бушуев.
— А я тебе говорил, что он тебя расколет, что он умнее тебя. Надо было соглашаться, пока была возможность, — Озолс широко улыбался.
— В этом словаре пятью разными цветами отмечены слова, — я продолжил, стараясь скрыть свое внутренне ликование, — и я уверен, что каждого цвета будет ровно двенадцать слов. Пять разных цветов соответствуют пяти разным кошелькам в твоем телефоне. Да, я пока не понял, как определить правильный порядок этих слов, но я думаю, что я это найду, ну а даже если и не найду, то тут уже можно подобрать, из двенадцати слов мы получаем всего-то полмиллиарда(1) комбинаций, думаю, что подбор для каждого кошелька займет часы, ну максимум дни. Так что все, что ты можешь сейчас нам предложить — сэкономить эти несколько дней, и все. Не хочешь — обойдемся без тебя. Как считаешь, это честная сделка? — обернулся я к Озолсу.
— По-моему, даже слишком щедро. Но ладно, я согласен, хочется побыстрее закончить все это.
- 12! = 479,001,600. Если перебирать по тысяче комбинаций в секунду, что реально, то полный перебор займет пять с половиной дней, так что в среднем можно считать, что на каждый кошелек уйдет не более трех дней.
Мы оба посмотрели на Бушуева. Он совсем сник.
— Ладно. Но вы мне дадите оформить явку с повинной. Я готов сотрудничать со следствием.
— Хочешь получить минимум — два года? И выйти через год за хорошее поведение? — сказал Озолс. — Хрен тебе. Мне политически выгодно самому тебя сдать. Так что выбор у тебя только такой — Сундуков или полиция. Что предпочитаешь?
— Ладно, я понял. Лучше полиция. Только везите меня в салоне, не в багажнике.
— Это можно. Освободишь сидение, пока я присмотрю за ним? — обратился Озолс ко мне.
— Сейчас.
Я вытащил увесистую сумку, которую ранее Озолс переложил из багажника. Помня, как обращался с сумкой ее хозяин, и строя разные пугающие догадки о ее содержимом, я медленно и аккуратно вернул ее в багажник. Озолс открыл заднюю дверь, перекусил наручники, сковывающие ноги Бушуева, и усадил его в машину, после чего щелкнул переключателем на торце двери, блокируя ее открывание изнутри, и захлопнул дверь. Потом он обошел машину и сел с другой стороны от Бушуева. Я расположился на переднем пассажирском кресле.
— Давай пароль от кошельков.
Бушуев продиктовал пароль из пяти слов и трех цифр. Такой пароль я никогда не подобрал бы. Я сначала записал его на бумажку, а потом ввел в приложение. Приложение открылось. Я проверил остатки — в сумме выходило больше десяти тысяч биткойнов.
— Все в порядке. Кажется, все деньги тут.
— Отлично, заканчиваем амбулаторное лечение и переводим пациента в стационар, — Озолс подмигнул мне, а потом стяжкой пристегнул руки Бушуева к ручке над окном.
— Мы так не договаривались, — возмутился пленник.
— Это не обсуждалось. Моя машина — мои правила. А будешь возмущаться — еще и ноги зафиксирую, — невозмутимо ответил Озолс, активировал защиту от открывания изнутри также на второй двери и захлопнул ее.
Я прошел этот квест! Во мне бурлил коктейль гормонов — к бушевавшему весь вечер адреналину добавилось чувство победы. Это кто там, серотонин, что ли? Давай, заходи. Такого триумфа я раньше не испытывал. Да, мне приходилось решать сложные, иногда очень сложные задачи, перед которыми пасовали остальные, но никогда не было ничего подобного. Мне казалось, что сейчас я могу вообще все, свернуть любую гору, решить любую проблему, что я на вершине мира. Но в фоновом режиме крутилась и пыталась оформиться какая-то мысль, как мелодия, которую пытаешься вспомнить. Навязчивое ощущение, что какая-то задачка в квесте осталась нерешенной, как будто на предыдущем уровне не нашел ключ к загадочной двери.
Мы ехали обратно в Ригу. Я посмотрел на Озолса — его лицо, периодически освещаемое дорожными фонарями, было очень довольным. Он оглянулся на меня и сказал:
— Ты молодец. Я не верил, что у тебя что-то получится, но ты справился и поменял мое отношение к вашей… профессии.
И тут я практически услышал щелчок в голове, последняя деталь пазла встала на место. Я повернулся к Бушуеву и спросил:
— А ты рассказывал про серьезных людей, с которыми ты когда-то работал. Просто из любопытства — кто это был?
— Я работал с самим soupnazi(1) !
- Наиболее известный ник Альберта Гонзалеса, ответственного за самую большую кражу номеров карт (по некоторым оценкам — более 170 млн номеров). Известно, что часть украденных данных хранилась на латвийских серверах, и некоторые его атаки тоже осуществлялись с латвийских адресов. В 2010 году Гонзалес был осужден на двадцать лет.
Судя по тону, Бушуев считал, что этого персонажа знают все, но среди меня он был неизвестен. Но это не важно, главное, что это прозвище оказалось знакомым Озолсу, судя по его окаменевшему лицу. Значит, пазл я сложил правильно. Озолс включил поворотник и остановил машину у обочины.
— Погоди, мне надо подумать.
Мы посидели пару минут в тишине, после чего Озолс повернулся к Бушуеву и сказал:
— Я предлагаю другой вариант, тебе понравится. Я сейчас сдаю тебя в полицию. Если за те сорок восемь часов, которые полиция может тебя держать до ареста, мы сможем вернуть деньги, то снимем претензии к банку, я договорюсь, чтобы они отозвали заявление, дело просто закроют, ты спокойно выйдешь.
Я вскинул удивленный взгляд на Озолса — не такой реакции я от него ожидал, но он предостерегающе поднял палец: «молчи».
— А что я за это должен буду сделать? — спросил Бушуев.
— Во-первых, ты расскажешь немного другую версию событий, в которой не будет ни нас, ни Сундукова. Я сейчас придумаю, как все было.
— Хорошо иметь такого папашку, как у Сундукова, — в голосе Бушуева звучали и зависть, и презрение одновременно.
— Да, — согласился Озолс. — А в моей работе полезно иметь нужных людей, которые мне чем-то обязаны. Так что, мы договорились?
— Какие-то еще условия?
— Ты вернешь украденное имя, или как там это называлось?
— Точно, мой домен, — во всей этой суматохе я и забыл про ущерб, который Бушуев нанес лично мне.
— Без проблем. Это все?
— Да, все. Мы договорились?
— Договорились, — в голосе Бушуева явно чувствовалась радость.
Меня очень удивил такой ход Озолса, но он явно что-то задумал и раскрывать это перед Бушуевым не хочет. Надеюсь, потом он мне все объяснит. Бушуев продиктовал пароль к регистратору, я сразу с телефона смог подключиться и тут же сменил пароль. Завтра займусь возвратом всех угнанных учеток.
— Тебя где высадить? — спросил у меня Озолс. — Я сейчас повезу пациента к Пуриньшу, тебе с нами не надо.
— Высади меня, пожалуйста, в центре, около «Стокманна», там мой автобус останавливается.
— Хорошо. Ты мне оставь пароль от этих кошельков, дальше мы сами справимся. Я тебе потом позвоню.
Озолс высадил меня на остановке и уехал. Я посмотрел расписание автобусов — моя «тройка» будет через семь минут, но мне совсем не хочется ехать домой, хочется праздновать победу. Я спустился в подземный переход и вынырнул уже в Старом городе. Пожалуй, ближайшее место, которое еще открыто в это время — Paddy Whelan’s, туда я и пойду. Даже светящиеся витрины центрального универмага в этот раз не напрягали — сегодня мой день, ничто не сможет мне его испортить! Меня просто распирало, как тоненькое шоссейное колесо, в которое набили десять атмосфер, еще немного, и лопнет.
В Paddy было шумно, толпа бриттов за столиками очень шумно смотрела футбол. Чтобы быть подальше от них, я сел за стойку вдалеке от экрана и заказал Guinness. Я сделал первый большой глоток — да, это то, что мне сейчас нужно! Очень хотелось с кем-то разделить свою победу, свои эмоции. Первым импульсом было позвонить Максу, но после вчерашнего я не знал, захочет ли он со мной говорить, особенно учитывая, как ему сегодня досталось от Озолса. Я ему, конечно, позвоню, но завтра. А сейчас… Сейчас я хочу разделить радость с Дашей, тем более что будет логично рассказать ей развязку истории, в которую она меня втянула. По-моему, отличный повод позвонить. Я надеюсь, что она еще не спит.
— Дашуля, привет!
— Привет! Как ты?
— Я супер! У тебя так шумно, ты где?
— А мы тут с девчонками в баре гуляем, девичник.
— А вы где-то в центре?
— Да.
— Слушай, бросай их и подгребай ко мне, я в Paddy сижу.
— Извини, не могу.
— Да ладно, вас же там много, как я понимаю, может, все же свалишь под шумок? Я тебе расскажу, чем закончилась эта история, это реально интересно.
— Ну ты что, не могу же я уйти со своего девичника!
— Со своего… Понятно. Ну да, конечно, не можешь, чем я думал. Ладно, тогда пока.
Колесо лопнуло, моментально потеряв весь воздух. У меня закружилась голова, я даже немного испугался, что могу упасть в обморок, и крепко вцепился в барную стойку. Бармен взглянул на меня и сказал:
— Тебе хватит уже, иди домой.
Я поплелся на выход, первый раз в жизни оставив недопитую пинту Guinness’а.